[tgwtg]

Пришло время понемногу начать перетаскивать свои переводы из уютной днявочки на обозрение общественности. Начнем в трёх которых фанфиков в кинк-феста. И да, периодически я действую по принципу "Переводить имена - это не по-мужски!"

Название: Cured (Исцелен)
Автор: Liznyob (оригинальный текст заявки здесь)
Переводчик: madnessfk.

Ему сказали, что «излечили» его. Ему сказали, что ему станет «лучше»

Тот Парень рассмеялся им в лицо. Ничто не сможет «исправить» его. Он был жестоким, садистом, бесчувственным. Он был убийцей без чего бы то человеческого, и ему это нравилось.

Так что ему показалось странным, когда, стоя над телом убитой проститутки, он ничего не почувствовал. Поняв, что он должен попытаться снова, он привел домой ещё одну проститутку и убил и её тоже. Он сфокусировался на её криках, стараясь отыскать обычное удовольствие.

Оно всё ещё было.

Он улыбнулся. Первая была скучной, вот и всё. С ним всё в порядке.
Но время шло, и росло безразличие к крови. Он обивал одну, двоих, троих и даже четверых проституток за раз, но больше не чувствовал прежнего веселья.

Он отказывался признать это. Убивать шлюх ему всё равно надоело, ему просто нужно найти себе новую игру. Тем не менее, он прекратил искать жертв для пыток. Почему-то это больше не казалось таким важным.

Того Парня ужасно раздражали эти странные перемены в самом себе. В порыве чего-то очень близкого к отчаянию, он вышел на улицу поздно ночью и просто схватил первого попавшегося ему на глаза человека. Он притащил несчастную жертву в подвал, где обычно совершал все те отвратительные вещи, что приходили ему в голову.

Он не ощутил ничего кроме тошнотворного, болезненного чувства.
Закончив, он заглянул в безжизненные глаза…и его едва не стошнило от этого.
Он схватился за голову, ожидая, пока приступ тошноты отступит, гадая, что же с ним не так.

Ему сказали, что излечили его. Ему сказали, что ему станет лучше.

А потом ему впервые приснился кошмар. Сам факт того, что он чувствовал страх был так же пугающ, как голоса, эхом раздающиеся в его снах.

Ужасное чувство нарастало и не хотело отступать. Оно сжигало его изнутри. Оно причиняло ему боль и не становилось слабее ни на секунду. Будто боль была физической, но всё было гораздо глубже.

В какой-то момент он понял, что что-то разъедает его.

Вина.

Это заставляло навертываться на его глазах слезы бессильного гнева. Он не понимал этого. Всё те вещи были веселыми. Он смеялся, совершая их. Но теперь воспоминания стали мучительными. Целый океан того, за что он чувствовал вину, за все эти отвратительные вещи. Тот Парень не мог побороть это, сожаление захлестывало его с головой, и он был бессилен против этого.

В конце концов, Критик ворвался к нему в подвал. Яростно размахивающий пистолетом и желающий знать, почему его видео давно не выходили.

Но Тот Парень ничего не мог разобрать из бессвязных воплей Критика.

Критик всегда чувствовал злость на Того Парня, потому что злость помогала ему утопить страх. Но Тот Парень видел, как Критик держит дистанцию, как наблюдает за ним, как держит пистолет, словно обороняясь.

Тот Парень знал, что заслужил это. Он знал, кто он. Но даже так, он ненавидел то, как Критик смотрел на него. Он схватил его пистолет и легко выбил оружие из рук Критика.
Критик издал невнятный звук. Не то рычание, не то скулеж, не то хрип – что-то. Тот Парень не обратил на это внимания. Он сжал в ладони галстук Критика, притянув его к себе.

Тот Парень не знал, что делать. Ни кровь, ни слезы, ни боль, ни крики больше не смогут заставить его чувствовать лучше. На самом деле, это сделает лишь хуже. Глаза Критика в ужасе застыли, и что-то в этом заставило Того Парня сломаться.

Он заплакал, он уткнулся в плечо Критика, всхлипывая. Он чувствовал себя больным. Он чувствовал себя униженным. Он чувствовал себя странно, не понимая, как что-нибудь подобное могло случиться с ним. Он ухватился за пиджак Критика, лишая того возможности уйти. Тот Парень не знал почему, но ему нужно было, чтобы Критик остался. Ему нужно было, чтобы рядом был кто-то живой, дышащий, а не кричащий и кровоточащий.

Он вновь почувствовал себя больным. Он не должен делать так. Он злой. Он не чувствует вины или раскаяния. И ни в ком не нуждается. Но боль сводила его с ума, и это было слишком для него. Он был жалким, всегда был. Он не мог даже заставить себя посмотреть на свою трубку из-за того, что он делал ею с людьми. Все те чудовищные дела, что он совершил, убивали его изнутри.

А потом Критик обнял его. Обнял, хотя его руки тряслись, и Тот Парень слышал, как гулко бьется от страха сердце Критика. Его щёки горели от смущения и стыда. Критик был сконфужен, испуган, и все же он пытался дать хоть какое-то утешение. Тот Парень знал, что он не заслуживает этого.
- Прости, - шепнул Тот Парень и продолжил нашептывать эту фразу.
Людям, которых он убил, которых покалечил, Критику, Рассказчику, и всем остальным
Он излечен. Ему стало лучше. И это было больнее всего, что он когда-либо чувствовал.
- Прости, - повторял он вновь и вновь, - прости. Прости. Прости. Прости.

Название: Vacation time
Автор: здесь
Переводчик: madnessfk.

- Прекрати пялиться на меня!
- Прекрати пялиться на неё!
- Лупа, Чика, если вы сейчас же не заткнетесь, то остаток поездки проведете в багажнике! Я тут вообще-то машину вести пытаюсь!
- Но Критик, Тодд пялится на меня!
- Как он может на тебя пялиться, если он на крыше…о божечки святые…ЛИНКАРА! Скажи Тодду, чтобы он прекратил заглядывать в окно, он пугает Лупу! И меня тоже.
- Я не могу дотянуться до него! И я думаю мы только что похерили чемодан.
- Если это был фиолетовый, то я…
- Спокойно, Рэп Критик, это был синий.
- Синий?! Какого… половина моей коллекции порно была там!
- Начерта ты притащил коллекцию порно в чертов отпуск, Сноб?
- Потому что это чертов отпуск!
- Мне нужно в туалет, Критик.
- Мы останавливались три минуты назад!
- Но Критик…
- НЕТ! А теперь заткнись или я засуну тебя обратно в багажник.
- Мы не можем засунуть его в багажник.
- Это почему?
- Там Люк. И По. И Спуни.
- И? Там достаточно места для еще одного.
- Он опять будет пинать Люка.
- Ладно. Фэйлоса это реально взбесило.
- Учитывая, что наши Британские Анютины Глазки не в состоянии держаться от канадцев подальше, я его понимаю.
- Опа, ещё один чемодан! Зеленый.
- Отчерт, все мои фото Тодда были там!
- Ииии черный тоже.
- Нееет! Все мои фото Лупы были там!
- Критик, пожалуйста, мне правда нужно в туалет! И Лупа немного тяжелая…АУЧ! Прости, я это хотел!
- Лупа, прекрати бить Филм Брэйна! Филм Брэйм, прекрати жаловаться на то, что Лупа бьет тебя! Сноб, пожалуйста, пожалуйста, выключи «Калигулу» или хотя бы надень наушники. Рэп Критик, ты…продолжай занудствовать, И РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО, ТОДД, ВЕРНИ ЛИНКАРЕ ЕГО ШЛЯПУ…НЕТ, ЛИНКАРА, ПОЛОЖЬ ПИСТОЛЕТ…!

Автор: здесь
Переводчик: madnessfk.
Примечание от переводчика: ну да, я опять не перевожу имена персонажей, чего ж с меня взять. Когда я прочла этот фанфик, я сначала подумала "Вах, круто", но потом я представила себя на месте Линкары и мне стало страшно.

Эхо никогда не звучало так…громко.

Словно вся Земля была засосана вникуда и оставлена опустошенной. Опустошенной от всего, даже от Энтити.
Спасенной и опустошенной.

Энтити оставил его. Он рухнул на зеленый диван, внимательно глядя на дверь и ожидая, когда это существо вернется для битвы, как возвращались все его предыдущие противники. Ничего не произошло. Никто не постучал в дверь, волнение, которое он ощущал перед битвой, прошло, сменившись тяжелыми ударами пульса в затылке.

Он измерял время по тому, как изменялось освещение в его комнате. Уже наступила ночь, но никто не пришел. Было уже так поздно, но никто не пришел.

Он лег на диван, улыбаясь. Энтити больше не было. Никто не вернулся.

Никто не вернулся.

Наутро он проснулся словно от удара, приступа паники, сжимающего его сердце и заставляющего пульс усиливаться.

Мне нужно делать новый обзор – подумал он и, резко поднявшись, принялся искать ноутбук. Ему нужно написать сценарий, и, к слову, какой комикс он собирался обозревать? Он вообще опубликовал свой последний обзор? Ему нужно…

…вспомнил. Нет смысла больше делать обзоры…нет смысла…никто его не посмотрит…

Ладони Линкары безвольно упали на клавиатуру. Случайно нажатая клавиша оставила за собой вереницу букв «аааааааа».

…никто не вернулся.

Таким был первый день.

Ночное забытье было самым ужасным. Иногда он вскакивал посреди сна. Подскакивая, будто от удара током, Линкара собирался звать Айрон Лиз или МарзГёрл, или Спуни, собирать оборону. Воспоминания захлестывали его, в мгновение ока наполняя его холодной опустошенностью,
и всё, что ему оставалось – кусать губы, стараясь подавить слёзы.

Он продолжал мыться и готовить, и стирать до тех пор, пока горячая вода не закончилась. А потом до тех пор, пока вода не закончилась вообще. Когда отключилось отопление, он достал с чердака старый плед и, закутавшись в него в попытках сластить от миннесотской зимы, читал комиксы.

А потом свет замерцал, один раз, второй, и отключился.

Успокоившись, Линкара принялся искать свечи. Он мог поклясться, что оставил их в выдвижном ящике на кухне…или, может, в шкафу?..черт подери, он знал, что они были здесь…где-то!

Бывший обзорщик сдался и, завернувшись в плед, забылся сном.

Сначала это было тяжело признать, но когда часы превратились в дни, а дни перетекли в недели, а недели – в месяцы, он понял. Тишина стала громче. Она оглушала. Она оглушала телевизор. Она заглушала музыку. Она заглушала его мысли.

Она заглушала его крики.

В конце концов, Линкара понял иронию Энтити. Оригинально, правда. После всех его громких заявлений о том, что он сможет спасти всех, он раздавлен своими собственными словами.

Или, быть может, это было просто совпадение, его это больше не заботило. Его не заботило больше ничего.